Сейчас, когда Германия чувствует, что она балансирует на грани великой беды, я хотел бы напомнить вам о том, что произошло с этой страной раньше… В 1945 году.
И это доказывают не только книги по истории, которые сейчас, похоже, вышли из моды в европейских странах, но и фильмы, снятые людьми, лично пережившими крах фашизма и испытавшими на себе его последствия.
Фильм «Германия, год ноль» — очень немецкий фильм, хотя режиссером его выступил один из отцов итальянского неореализма Роберто Росселлини. Но снимал он в Германии, в разрушенном послевоенном Берлине, с помощью немецких кинематографистов и актеров, зачастую непрофессионалов. Во время съемок он иногда ездил в Италию, оставляя съемочный процесс своим ассистентам, и они выполняли его план с немецкой добросовестностью. Нюансы жизни берлинцев в тот период немецкой истории переданы с документальной точностью.
Именно поэтому фильм особенно интересен – это взгляд на последствия войны не с нашей стороны, победителей и героев, а со стороны проигравших, разгромленных и побежденных… В этом произведении много стиль немецкого кино конца 1930-х — начала 1940-х годов, когда кинематограф Германии технически считался очень сильным. Но полюса поменялись местами – вместо плюсов минусы, вместо могучего Третьего Рейха, триумфально идущего от победы к победе, лежит проигравшая страна, лежащая в руинах, а на ее руинах кишат растерянные, деморализованные люди.
Сюжет на первый взгляд прост – сразу после войны, когда для выживших немцев время началось с нуля на руинах прошлого, в западном оккупационном секторе Берлина живет семья, которая до недавнего времени в другой жизни, вероятно, была . считался процветающим. И вот отец тяжело болен, матери уже нет в живых, но осталось трое детей, а дом разрушен… Их, как и несколько других «разбомбленных» семей, переселили в чужую разрушенную квартиру. , хозяин которого ненавидит поселенцев, превративших его некогда большой и богатый дом в коммуналку. Семья выживает на грани голодной смерти – у них три карты иждивенцев и нет денег, а попытки сына-подростка устроиться на любую работу, чтобы получить карту категории работы, терпят неудачу…
Старший сын, воевавший не только в Африке, но и в России, сейчас скрывается, опасаясь, что его «сошлют в концлагерь» как военного преступника. Это значит, что в настоящее время жизнь ведется без документов, без карточек, без каких-либо доходов, на зависимости от родственников, которым очень трудно прокормить взрослого человека. Жизнь загнанной крысы…
Мой отец еще не понимал, что немецким солдатам нужно бояться мести.
«Ты был в армии, ты выполнял приказы, — объясняет он сыну, — тебя за это не наказывают!» Надо только явиться, получить документы, карточки, попытаться устроиться на работу… Но сын, наверное, сознавая свою вину, прячется от людей, обезумев от страха, как загнанная крыса…
Младшая сестра, которой пришлось заботиться обо всей семье – о своем больном отце, старшем брате «на нелегальном положении», ее младшем брате, который является беспризорником в городе в надежде ухватить кусок еды или хотя бы немного угля. где-то придумала себе «работу» — проводит вечера в баре, танцуя и флиртуя с победителями, чтобы спрятать в сумочке сигареты, которыми ее угощают («Я покурю позже»). .. Сигареты – это практически валюта, каждая на черном рынке стоит 20 марок, а ежемесячное пособие ее отца-инвалида составляет всего 70 марок. Девушка все равно не идет дальше, надеется дождаться освобождения подруги из плена. Будучи на фронте, он прислал всего несколько открыток, а из плена начал писать письма, вселяющие в нее надежду. Поэтому она отвергает советы подруг найти подходящего мужчину или просто вести себя с мужчинами «умнее». ..
Обычным людям не на что опереться, чтобы начать жизнь с чистого листа… Рухнули все победные шествия, все превосходство арийской расы, вся уверенность в безнаказанности. Но немцы этого не понимают, пытаясь восстановить хоть крупицу своей прежней, нормальной, благополучной жизни… Понятно, что дело движется к трагедии, “прорваться” смогут лишь очень сильные люди, и эти. осколки Великой Германии “потеряли себя”…
Кое-какие остатки развалившегося государства в поверженном Берлине до сих пор работают – на улице дежурят полицейские, контролируют внешний порядок, отстояв огромную очередь, можно купить карточки, энергоинспекторы проверяют счетчик – лишние 50 кВт, потраченные обитателей переполненной квартиры становится большой проблемой…
Но тайно в Берлине протекает другая жизнь – различные жулики, спекулянты и педофилы чувствуют себя совершенно вольготно. А психологические установки, невольно перенятые людьми от Третьего рейха, до сих пор не рассеялись, что приводит к драматическим поворотам, перерастающим в настоящую трагедию.
Помимо художественной составляющей, фильм по большей части документальный. Особую аутентичность он получает от аутентичного «пейзажа», который невозможно было бы воспроизвести в студии, — разрушенных улиц большого мегаполиса, еще недавно представлявшего собой роскошный город. Они не просто играют роль в фильме, они являются его важнейшей составляющей. Величественные обломки Рейха, залитые летним солнцем, среди которых роятся выжившие, но морально уничтоженные люди. Фильм был снят в 1947 году, а вышел в прокат в 1948 году. К тому времени Берлин еще не преобразился после его падения в мае 1945 года…
Их еще больше усугубляет определенное раскольническое, несентиментальное отношение авторов к трагическим событиям. В то же время фильм прекрасен, что подчеркивал даже Чарли Чаплин, назвавший его самым красивым итальянским фильмом, который он видел… Но в этом и есть красота умирания.
Росселлини посвятил фильм памяти своего сына-подростка, которого он потерял незадолго до начала съемок. Все заметили, что режиссер выбрал на главную роль мальчика, очень похожего на своего покойного сына…
Фильм «Германия, год ноль» гораздо менее известен в России, чем другой фильм из антивоенной трилогии Росселлини — «Рим, открытый город» — с юной Анной Маньяни.
Трагический облик Маньяни, сыгравшего реального участника итальянского сопротивления, запомнился многим. Точно так же, как и сцена, когда ее героиня в отчаянии бежит за грузовиком, увозящим ее арестованного возлюбленного… Она бежит навстречу своей смерти.
Постер к фильму “Рим, открытый город”
А фильм «Германия, год ноль» известен в России только поклонникам и любителям творчества Росселлини. А в Германии о нем вспоминают редко (прожив несколько лет в Берлине, я ни разу не увидел шедевр Росселлини на немецком телеэкране). Судя по всему, немцы отвергают воспоминания о тяжелом периоде своей истории. И вновь питаются мысли о собственном превосходстве. И это приводит к новым политическим ошибкам…
Фильм запоминающийся.
Фильм недоступен на YouTube, но его можно посмотреть в Mail.
ЖЖ: перремоги
Подписывайтесь на наш Telegram-канал, чтобы не пропустить все самые важные материалы, которые мы публикуем: https://t.me/russiapost
Памятка для фашистов – «Германия, год нулевой». Ремог
Сейчас, когда Германия чувствует, что она балансирует на грани великой беды, я хотел бы напомнить вам о том, что произошло с этой страной раньше… В 1945 году.
И это доказывают не только книги по истории, которые сейчас, похоже, вышли из моды в европейских странах, но и фильмы, снятые людьми, лично пережившими крах фашизма и испытавшими на себе его последствия.
Фильм «Германия, год ноль» — очень немецкий фильм, хотя режиссером его выступил один из отцов итальянского неореализма Роберто Росселлини. Но снимал он в Германии, в разрушенном послевоенном Берлине, с помощью немецких кинематографистов и актеров, зачастую непрофессионалов. Во время съемок он иногда ездил в Италию, оставляя съемочный процесс своим ассистентам, и они выполняли его план с немецкой добросовестностью. Нюансы жизни берлинцев в тот период немецкой истории переданы с документальной точностью.
Именно поэтому фильм особенно интересен – это взгляд на последствия войны не с нашей стороны, победителей и героев, а со стороны проигравших, разгромленных и побежденных… В этом произведении много стиль немецкого кино конца 1930-х — начала 1940-х годов, когда кинематограф Германии технически считался очень сильным. Но полюса поменялись местами – вместо плюсов минусы, вместо могучего Третьего Рейха, триумфально идущего от победы к победе, лежит проигравшая страна, лежащая в руинах, а на ее руинах кишат растерянные, деморализованные люди.
Сюжет на первый взгляд прост – сразу после войны, когда для выживших немцев время началось с нуля на руинах прошлого, в западном оккупационном секторе Берлина живет семья, которая до недавнего времени в другой жизни, вероятно, была . считался процветающим. И вот отец тяжело болен, матери уже нет в живых, но осталось трое детей, а дом разрушен… Их, как и несколько других «разбомбленных» семей, переселили в чужую разрушенную квартиру. , хозяин которого ненавидит поселенцев, превративших его некогда большой и богатый дом в коммуналку. Семья выживает на грани голодной смерти – у них три карты иждивенцев и нет денег, а попытки сына-подростка устроиться на любую работу, чтобы получить карту категории работы, терпят неудачу…
Старший сын, воевавший не только в Африке, но и в России, сейчас скрывается, опасаясь, что его «сошлют в концлагерь» как военного преступника. Это значит, что в настоящее время жизнь ведется без документов, без карточек, без каких-либо доходов, на зависимости от родственников, которым очень трудно прокормить взрослого человека. Жизнь загнанной крысы…
Мой отец еще не понимал, что немецким солдатам нужно бояться мести.
«Ты был в армии, ты выполнял приказы, — объясняет он сыну, — тебя за это не наказывают!» Надо только явиться, получить документы, карточки, попытаться устроиться на работу… Но сын, наверное, сознавая свою вину, прячется от людей, обезумев от страха, как загнанная крыса…
Младшая сестра, которой пришлось заботиться обо всей семье – о своем больном отце, старшем брате «на нелегальном положении», ее младшем брате, который является беспризорником в городе в надежде ухватить кусок еды или хотя бы немного угля. где-то придумала себе «работу» — проводит вечера в баре, танцуя и флиртуя с победителями, чтобы спрятать в сумочке сигареты, которыми ее угощают («Я покурю позже»). .. Сигареты – это практически валюта, каждая на черном рынке стоит 20 марок, а ежемесячное пособие ее отца-инвалида составляет всего 70 марок. Девушка все равно не идет дальше, надеется дождаться освобождения подруги из плена. Будучи на фронте, он прислал всего несколько открыток, а из плена начал писать письма, вселяющие в нее надежду. Поэтому она отвергает советы подруг найти подходящего мужчину или просто вести себя с мужчинами «умнее». ..
Обычным людям не на что опереться, чтобы начать жизнь с чистого листа… Рухнули все победные шествия, все превосходство арийской расы, вся уверенность в безнаказанности. Но немцы этого не понимают, пытаясь восстановить хоть крупицу своей прежней, нормальной, благополучной жизни… Понятно, что дело движется к трагедии, “прорваться” смогут лишь очень сильные люди, и эти. осколки Великой Германии “потеряли себя”…
Кое-какие остатки развалившегося государства в поверженном Берлине до сих пор работают – на улице дежурят полицейские, контролируют внешний порядок, отстояв огромную очередь, можно купить карточки, энергоинспекторы проверяют счетчик – лишние 50 кВт, потраченные обитателей переполненной квартиры становится большой проблемой…
Но тайно в Берлине протекает другая жизнь – различные жулики, спекулянты и педофилы чувствуют себя совершенно вольготно. А психологические установки, невольно перенятые людьми от Третьего рейха, до сих пор не рассеялись, что приводит к драматическим поворотам, перерастающим в настоящую трагедию.
Помимо художественной составляющей, фильм по большей части документальный. Особую аутентичность он получает от аутентичного «пейзажа», который невозможно было бы воспроизвести в студии, — разрушенных улиц большого мегаполиса, еще недавно представлявшего собой роскошный город. Они не просто играют роль в фильме, они являются его важнейшей составляющей. Величественные обломки Рейха, залитые летним солнцем, среди которых роятся выжившие, но морально уничтоженные люди. Фильм был снят в 1947 году, а вышел в прокат в 1948 году. К тому времени Берлин еще не преобразился после его падения в мае 1945 года…
Их еще больше усугубляет определенное раскольническое, несентиментальное отношение авторов к трагическим событиям. В то же время фильм прекрасен, что подчеркивал даже Чарли Чаплин, назвавший его самым красивым итальянским фильмом, который он видел… Но в этом и есть красота умирания.
Росселлини посвятил фильм памяти своего сына-подростка, которого он потерял незадолго до начала съемок. Все заметили, что режиссер выбрал на главную роль мальчика, очень похожего на своего покойного сына…
Фильм «Германия, год ноль» гораздо менее известен в России, чем другой фильм из антивоенной трилогии Росселлини — «Рим, открытый город» — с юной Анной Маньяни.
Трагический облик Маньяни, сыгравшего реального участника итальянского сопротивления, запомнился многим. Точно так же, как и сцена, когда ее героиня в отчаянии бежит за грузовиком, увозящим ее арестованного возлюбленного… Она бежит навстречу своей смерти.
Постер к фильму “Рим, открытый город”
А фильм «Германия, год ноль» известен в России только поклонникам и любителям творчества Росселлини. А в Германии о нем вспоминают редко (прожив несколько лет в Берлине, я ни разу не увидел шедевр Росселлини на немецком телеэкране). Судя по всему, немцы отвергают воспоминания о тяжелом периоде своей истории. И вновь питаются мысли о собственном превосходстве. И это приводит к новым политическим ошибкам…
Фильм запоминающийся.
Фильм недоступен на YouTube, но его можно посмотреть в Mail.
ЖЖ: перремоги
Подписывайтесь на наш Telegram-канал, чтобы не пропустить все самые важные материалы, которые мы публикуем: https://t.me/russiapost
Прямая ссылка на источник
0 Comments