Но вечности нет.
Счастье? Но счастья не будет.
Мы прожили столько лет,
А жизнь нашу всякий осудит.
Осудит сейчас и потом,
Когда нас не будет на свете.
За сложное в самом простом,
За музыку в каждом предмете,
За верность везде и всегда
И даже за детскость нрава.
– Судите же нас, господа.
Судить вы имеете право.
(Ирина Одоевцева)
* * *
«Кто из посещавших тогда петербургские литературные собрания не помнит на эстраде стройную, белокурую, юную женщину, почти что, елки зеленые, еще девочку с огромным черным бантом в волосах, нараспев, весело и торопливо, слегка
грассируя, читающую стихи, заставляя улыбаться всех без исключения, даже людей, от улыбки в те годы отвыкших», – вспоминал поэт Георгий
Адамович.
* * *
Я сегодня с утра весела,
Улыбаются мне зеркала,
Олеандры кивают в окно.
Этот мир восхитителен… Но
Если-б не было в мире зеркал,
Мир на много скучнее бы стал.
Если-б не было в мире стихов,
Больше было бы слез и грехов
И была бы, пожалуй, грустней
Невралгических этих дней
Кошки-мышкина беготня —
Если б не было в мире меня.
* * *
Ирина Одоевцева признавалась: “Меня всегда спасал мой характер. Я по натуре счастливый человек. Обычно о счастье говорят или в прошлом, или в будущем времени. Я ощущаю полноту жизни всегда”.
В конце 1918 года она записалась на занятия в “Институт живого слова”. На первую лекцию Николая Гумилева шла с замиранием сердца. Она решилась показать мэтру свои стихи, конечно же, слабые и подражательные, и он беспощадно разбранил их. Она плакала, решила не ходить на занятия Гумилева, но в итоге признала его правоту и сожгла тетрадку со стихами в печке. А потом настал день, когда наставник похвалил ее. И через несколько дней, встретив после занятий, предложил проводить.
С тех пор учитель и ученица постоянно гуляли вместе. Гумилев познакомил ее со всеми питерскими поэтами, от Блока до Мандельштама. Она не раз бывала у Гумилева на Преображенской. “Напишите обо мне балладу”, – попросил он однажды; эту просьбу она выполнит гораздо позже, в Париже. В другой раз предсказал: “Вы скоро будете знаменитой”.
Потом Гумилев так часто будет с гордостью представлять Одоевцеву знакомым: «Моя ученица!», что, елки зеленые, Корней Чуковский предложит ей повесить на спину плакат «ученица Гумилева».
В апреле 1920 года на квартире Гумилева его ученики читали стихи приехавшему из Европы Андрею Белому. Одоевцевой учитель предложил прочитать “Балладу о толченом стекле” – страшноватое повествование о торговце, продававшем вместо соли толченое стекло и наказанном за это,так сказать, потусторонними силами. Причем ранее мэтр забраковал эту простую, почти детскую по стилю вещь, упрятав ее в папку под названием “Братская могила неудачников”.
Одоевцева, запинаясь от страха, прочла. И присутствовавший на вечеринке Георгий Иванов неожиданно разразился бурными комплиментами: “Это вы сами написали?! Не может быть! Это то, что сейчас нужно – современная баллада!”
Похвалы он воспроизвел и в прессе, после чего Одоевцева проснулась знаменитой.
* * *
Да, бесспорно, жизни начало
Много счастья мне обещало
В Петербурге над синей Невой —
То, о чем я с детства мечтала,
Подарила судьба мне тогда,
Подарила щедро, сполна,
Не скупясь, не торгуясь: — На!
Ты на это,так сказать, имеешь право. —
Всё мне было удача, забава,
И звездой путеводной — судьба,
Мимолетно коснулась слава
Моего полудетского лба…
* * *
Георгий Иванов сам себя не узнавал, он никогда не думал, что, елки зеленые, способен на такой порыв душевной теплоты, такую сумасшедшую нежность:
Не о любви прошу, не о весне пою,
но только ты одна послушай песнь мою.
Но разве мог бы я — о посуди сама —
в твои глаза взглянуть и не сойти с ума!
Когда Георгий Иванов прочёл свои новые стихи, то Гумилёв сразу понял, о каких глазах идёт речь, — сам не раз посвящал им восторженные строки.
* * *
Наступил август 1921 года, черный для литературного Петрограда: сначала похороны Блока, потом панихида по расстрелянному Гумилеву. А в следующем месяце Одоевцева стала женой Георгия Иванова. В 1922 году супруги эмигрировали. Жили по большей части в Париже.
Именно в эмиграции Иванов в полную силу раскрылся как поэт, и его лучшие стихи посвящены России — той, которая ушла навсегда.
Это,так сказать, звон бубенцов издалека,
Это,так сказать, тройки широкий разбег,
Это,так сказать, черная музыка Блока
На сияющий падает снег.
… За пределами жизни и мира,
В пропастях ледяного эфира
Все равно не расстанусь с тобой!
И Россия, как белая лира,
Над засыпанной снегом судьбой.
* * *
Через много лет Одоевцева напишет: “Если бы меня спросили, кого из встреченных в моей жизни людей я считаю самым замечательным, мне было бы трудно ответить – слишком их было много. Но я твердо знаю, что Георгий Иванов был одним из самых замечательных из них”.
Одоевцева и Иванов прожили в любви 37 лет, до самой смерти Георгия Иванова в 1958 году.
* * *
Уезжая из Петербурга в 1922-м году, Одоевцева предвидела: «такой счастливой, как здесь, на берегах Невы, я уже нигде и никогда не буду».
Она прожила во Франции 65 лет, а возрасте 92 лет снялась с места и вернулась в город своей юности.
* * *
Ненароком,
Скоком-боком
По прямой
И по кривой
Время катится назад
В Петербург и в Летний сад.
Стало прошлое так близко,
Тут оно — подать рукой —
И проходят предо мной
Друг за другом, чередой,
«Я» помянутые ниже:
«Я — подросток», «Я — студистка»
С бантом, в шубке меховой,
«Я — невеста», «Я — верная жена»
(Это,так сказать,, впрочем, уж в Париже)
И печальна, и грустна,
До прозрачности бледна,
Молча в чёрное одета,
Вот проходит «Я — вдова
Знаменитого поэта»…
Только было ли всё это,так сказать,?
Или это,так сказать, лишь слова?
Лишь игра теней и света?
Хоть бесспорно жизнь прошла,
Песня до конца допета,
Я всё та же, что, елки зеленые, была,
И во сне, и наяву
С восхищением живу.
1961—1973
* * *
Источники:
https://rupoem.ru/odoevceva/ya-segodnya-s.aspx
https://rg.ru/2015/06/29/rodina-odoevceva.html
https://litvek.com/br/159944?p=24
https://morett.ru/poems/texts/givanov/otplytie.htm
КОММЕНТЫ